Легенда «о трех реках»

В. А. Рябцев в книге «История Алейского района» (Барнаул, 1996) приводит сказание о речке Казаночке, ходившей среди жителей с. Безголосово в XX в., называя ее легендой «о трех реках».

«Один из старожилов с. Безголосово, как его все называли, деда Оспищев, большой любитель рассказывать сказки. Его с удовольствием и большим вниманием слушали как малые, так и пожилые жители села. Он мог рассказывать сказки неделями и месяцами.

И вот однажды во время войны 40-х гг. мы, молодежь села, 14–16 лет, жили тогда в полевом стане, где находилась кошара, у реки Казанушки, и подвозили сено к овцам в зимний период. И деда Оспищев рассказывал нам сказки в долгие ночи. Однажды он рассказал легенду о реках Казанушке и Алее, которую он узнал от стариков XIX в., а старики XIX в. слышали ее от стариков XVIII в.

«Жили-были две речушки. Проживали они друг от друга и не близко, и не далеко. Друг о друге ничего не знали. Одну из них никак не звали, без имени она была. Другую речку, что постарше, по течению быстрее и полноводнее, все называли гордым красавцем Алеем за широкие заливы в весенний период, за пологие и крутые берега, за обилие зеленых кустарников и порой непроходимые леса на его берегах, за обилие в реке рыбы.

Обе реки имели начало в предгорьях Алтая и никуда не впадали, ни в другие реки, ни в голубые озера, а просто текли в степных просторах, приостанавливая свои течения в летние, осенние и зимние времена. И вот, однажды, в весеннее время перелетные птицы, напившись водицы у реки Безымянной, сообщили ей, что рядом проживает одинокий красавец Алей. Речка без имени вдруг встрепенулась, затихла, волны прекратили набеги друг на друга, и только был слышен береговой шелест воды. Птицы заметили волнение реки. И она вдруг молвит, обращаясь к птицам: «Как будете лететь обратно, на юг, передайте привет от меня одинокому Алею, что я ему желаю полных берегов воды».

Наступила осень, птицы после долгого полета остановились на небольшой отдых у реки Алей. И передали ему привет от речки Безымянной и пожелания. Разволновался Алей, разбушевались волны, набегая друг на друга, долина наполнилась водным шумом. Птицы, напившись, отдохнули и скоро улетели на юг. Остались речки одни, загрустили, размечтались друг о друге.

Обе речки стали жить надеждой, что скорей бы проходили осень и зима, которые, во-первых, несут оковы ледяные им, во-вторых, быстрей бы пролетали птицы, как передатчики приветов и больших надежд на будущее.

Так медленно текли дни, недели, месяцы, в то время как мечта неудержимо летела вперед, не давая покоя речушкам.

И вот настало время, когда выглянуло солнце, осветило все и смахнула печаль с мечтающих речек. Наступили теплые дни, прошел ледоход, прошли разливы рек и, наконец, прилетели долгожданные птицы, принесли они весточку от Алея, который передал привет, приглашая Безымянную к себе в гости.

Имея много притоков, почувствовав силу в себе, наполнив свои берега водою, и в тихую ночь Безымянная вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее помчалась вперед в гости к Алею, а Алей, пригласив к себе Безымянную, не мог спокойно оставаться дома. Вначале раскачивал воды свои, а затем направил их навстречу Безымянной. Волны Алея, набегая друг на друга, мчались вперед, оставляя по берегам пенистые наносы. И вот уже стал слышен шум бегущих речек. Они ускоряли свой бег, идя навстречу друг к другу. И, наконец, Безымянная свои воды влила в воды Алея в восточной части нынешнего г. Алейска.

Алей повел Безымянную по просторам своей долины, ныне от г. Алейска к с. Вавилон. Обе речки затем успокоились, заполнив всю долину. И Алей сказал Безымянной, что не отпустит ее никуда, что его и ее долины будут заполняться совместно их водами, и теперь они должны жить вместе. Безымянная согласилась и благодарила Алея за его гостеприимство и доброту. И счастливо зажили семейной жизнью две речки.

На радостях они сделали такую, доброту для трав долины, что каждый год поили разнотравье, проделывая большие разливы весною, для людей давали много рыбы и питьевой воды. Не скупясь, поили зверей, животных и птиц. И все цвело вокруг счастливых речек.

И в тот райский уголок прилетела приблудная сорока-белобока из безголосовских степных околков. Увидев счастье двух любящих речек, сороке стало не по себе. Как так: моя Казаночка-речушка, молодая резвушка, живет одна, а у этих речек счастье, радость и любовь переполнили берега. И вот решила белобока познакомить Алея с юной Казаночкой-речушкой, которая протекала по долине безголосовской и александровской степей. Жила Казаночка тихо, мирно и спокойно. Она, как и Алей, никуда не впадала и питалась весенними водами и родниками. Весной разливала свои воды по всей долине, а летом делилась на ряд водоемов, так как без весенней воды роднички давали мало воды. Начинала она свой исток в степных просторах и летом терялась в долине степной. Жила беззаботно, слушала веселые напевы жаворонков да свист неугомонных сусликов, стрекотанье стрекоз и кузнечиков, да жужжанье ос и пчёл, снабжая водой все живое по всей долине, которая являлась чудным уголком для жителей села.

К концу летнего длинного жаркого утомительного дня Безымянная речка занялась питанием водой птиц, животных, зверей и людей и погрузилась в думы о своих речных делах. К Алею подошла сорока, попила воду, поблагодарила Алея за прохладную водицу и, как бы шутя, рассказала ему все о речке Казаночке. Алей задумался и попросил сороку передать юной Казаночке привет и пожелать полных берегов воды. Сорока этих слов ждала. Она быстрехонько отправилась в, обратный путь к себе домой, в степные просторы.

Прилетев после долгого пути, сорока сразу же решила испить водицы речки-Казаночки. Напившись, она рассказала все об Алее-красавце, о его приветах и пожеланиях. Задумалась Казаночка. Ничего не сказала сороке, а только затихла, присмирела, потеряла свою резвость и только наутро, когда сорока прилетела пить, Казаночка сказала ей, что если она будет в местах Алея, чтобы передала ему привет и пожелала полных берегов. Сорока, не теряя время, быстрехонько оказалась у берегов Алея. Получив привет от Казаночки, Алей назначил ей встречу-свидание. Она согласилась.

А сорока, как разлучница семейной жизни, скрыла от Казаночки, что Алей счастливо жил с речушкой Безымянной. И мало этого, она еще о своем секрете – о назначенной встрече начала рассказывать то одной, то другой птице. Уж сильно возгордилась белобока своим успешным делом о встрече Казаночки с Алеем. И разнеслась молва об этом вначале тихо, и тайно, затем открыто и в насмешку. И Безымянная от птиц узнала эту весть. Она то просит Алея покончить все дела с другой речкой, то вдруг грозит уйти в долины других рек, то ласково с ним шепчет, забывая обо всех невзгодах, а то разгневается так, что многие часы во всем ему перечит.

Алей на все дела ее молчит. Порою у него такая жалость нападает к подруге своей Безымянной, что он готов забыть обо всем, вернуться; к прежней жизни, найти в ее заботах свой покой. То вдруг нахлынут новые чувства к той неизвестной речке, и справиться тогда не в силах он с собою. Когда настало время их свиданья, Алей побежал навстречу к той, которая его манит. Вначале он прорезал твердый грунт земли у с. Большепанюшево, оставив там отвесную стену, затем хотел прорезать холм у с. Вавилон, но встречный твердый грунт направил к северу его, где, перед ним широкая долина проходила меж деревень Безголосово и Ново-Колпаково.

И так пошел кружить Алей вокруг холмов, равнин, теряя много дней, по тем местам, где грунт полегче и рыхлее.

Казаночка как молодая, малоопытная речка, решила сократить свой путь, и направила свои воды прямо, не разбирая, где мягкий грунт, а где твердый. Так все силы ее были истощены, а идти долиною она не пожелала. Не двигаясь вперед, она остановилась, и все попытки прорезать грунт окончились печально. Вода на месте кругом заходила и постепенно залила всю долину. На помощь к ней пришла ее любимая Земля. Как мать, она ее уговорила, успокоила и убедила, что дальше ей бежать нельзя, сама природа так распорядилась, И та смирилась, стала тихой и безмолвной. Поняла: о чем мечтала, не бывать, что ей одной в степи придется дни и ночи коротать, о том и говорила ей вперед Землица-мать.

Имея много сил, Алей бежал без отдыха. В пути он часто думал, что случилось, почему нет вестей от той, которая с ним назначила встречу, так к нему стремилась. Быть может, кто-то дорогу преградил ей, быть может, позабыла данные слова.
Но вот вдали показалась вода, Алей подумал, что настала встреча. И встреча была, но не с Казаночкой, а с другой рекой, Обью. Алей поведал ей свою печаль. Обь, выслушав его, сказала, что встречи с юной рекой не бывать:

«Вы с нею разошлись в пути, обратный путь к ней невозможен. Таков закон природы: реки никогда обратно не текут».

Алей ей не поверил, имея еще силы, подумал: как не вернуться к той, к которой стремился. Остановив на время свои воды, он бросился в обратный путь, но тут же был отброшен волнами с такой силой, что его воды влились в русло Оби, иссякли силы, и он замолк. И тут он понял, что была права Обь-матушка-река: реки обратно не текут, эта истина.

И еще он понял, что не иметь ему свиданья с юной речкой, и что смириться с этим надо навсегда.

А река Безымянная настолько была поражена своим семейным горем, что не могла спокойно говорить без слез и без громких рыданий. Горевала и рыдала одинокая речка, речка позабытая.

Пришли птицы, звери, люди к реке Безымянной, и ее горе стало их горем. Все они просили речку перестать так горевать, горько плакать, перестать об Алее рыдать. Не могла с бедою сладить, не могла, чтоб не рыдать, наша бедная речушка. Горевала она днями, горевала месяцами, и за это речку с горем Горевушкой прозвали. Горевушку Горевкой птицы, люди так назвали. Эта речка и поныне носит названное имя. Алей остался жить с Горевкой, хоть она и стала ему не мила. И он ей стал совсем другим: и безразличным, и чужим.

А юная резвушка жила мечтами об Алее. Алей все дни и ночи думал о резвушке, что с ней случилось и почему она не встретила его… А горе-резвушка жила с пустой душой. В тоску все трое погрузились. Печаль своим крылом одела их надолго. Так речки безысходно иссыхали и мелели, все меньше становилось рыбы в них, и берега осокой и травою зарастали. Весенние разливы не заполняли их долины, и только малые плотины с родничками сохраняли жизнь трем рекам с их горькими мечтами».

Так свой рассказ закончил старожил и как бы в назидание добавил, что юношам в одно и то же время увлекаться и любить нельзя двух, трех подруг. Такое увлечение несет всем горе и страдание. Любить надо одну и навсегда подругу, такая жизнь для всех прекрасна и полна.