160 лет со дня рождения писателя, журналиста Л. П. Блюммера. (1840-1888)

Источник: // Страницы истории Алтая. 2000 г.: календарь памятных дат.- Барнаул, 2000.- С. 72-75.

Левашова, О. Г.  160 лет со дня рождения писателя, журналиста Л. П. Блюммера. (1840-1888)

Home

Леонид Петрович Блюммер родился 26 декабря 1840 г. в Керчи в дворянской семье. Учился в Симферопольской и Харьковской гимназиях. В 1859 г. поступил на восточный факультет Петербургского университета, но проучился всего один год. Живя в Петербурге, много сотрудничал в газетах, помещая в них статьи и рецензии. Важный эпизод его биографии начался после того, как, выдержав в Московском университете в 1861 г. экзамен на степень кандидата прав, Л. П. Блюммер уехал за границу, где сблизился с А. И. Герценом, Н. П. Огаревым и другими русскими эмигрантами. За границей издавал журнал «Свободное слово», газеты «Весть», «Европеец», поэтому оказался на подозрении у правительственных кругов.

За свои революционно-демократические взгляды, правда, достаточно поверхностные, за напечатание нескольких корреспонденций в «Колоколе» Л. П. Блюммер был вызван русским правительством из Западной Европы в Россию, судим и приговорен в ноябре 1866 г. к ссылке в Томскую губернию. От каторжных работ его спасло раскаяние в «заблуждениях». После четырехлетней ссылки Л. П. Блюммер поселился сначала в Воронеже, затем в Саратове и продолжил деятельность журналиста и адвоката. Умер в Петербурге в 1888 г.

Впечатления Л. П. Блюммера о ссылке и службе управляющим золотыми приисками на Алтае и в Восточной Сибири легли в основу эпического замысла «Около золота» — серии романов, которые охватывали бы большие временные рамки 1840-70-х годов и являли большую пространственную панораму (на Алтае, за Енисеем, в Томске и Иркутске). Этому замыслу не суждено было воплотиться. Завершенной оказалась лишь первая часть, которая и вышла отдельным изданием в Петербурге в 1885 г. под названием «На Алтае».

После выхода произведения Блюммера, первоначально в журнальном варианте (Около золота // Заря. 1871. № 1-4, 7, 8), последовали отрицательные отзывы сибирской, прежде всего «областнической» критики. Характеризуя именно это произведение, Н. М. Ядринцев писал Г. Н. Потанину: «Литературе, желающей воспользоваться эффектами сибирской жизни, вроде таежных проделок, мошенничества и проч., стоит когда-нибудь посвятить хлесткую критику».

И как замечает исследователь сибирской литературы Б. А. Чмыхало: «К слову сказать, свою угрозу Ядринцев привел-таки в действие, опубликовав в 1886 г. в «Восточном обозрении» статью «Нравы далеких окраин и бойкие романисты». Главное, что Ядринцев ставил в вину «пришлым» авторам,- это незнание жизни Сибири, верхоглядство, стремление к «майнридовщине». С этих позиций оценивалось творчество Л. П. Блюммера.

Кемеровский краевед М. Кушникова в предисловии к роману «На Алтае», вышедшему в Новокузнецке более чем через сто лет после первой публикации, справедливо отмечает: «Первый роман о сибирском золоте написал не Н. И. Наумов («Еж», 1873), не Д. П. Мамин-Сибиряк («Золото»), не В. М. Михеев («Золотые россыпи»), а именно Л. П. Блюммер…»

Все это заставляет заново прочитать роман, увидев в нем как достоинства, так и недостатки.

Бросается в глаза сложная сюжетная организация произведения: в романе выделяются три важнейших места действия, с которыми и связаны все драматические события: города Ковальск, Багул и золотой прииск. Вымышленные названия прозрачно намекают на реальные Кузнецк и Барнаул, однако по общенациональной литературной традиции, воплощая несуществующие «топосы», автор, несомненно, претендует на социально-философскую типизацию.

Картина Ковальска и его обитателей в первой главе романа «Город Ковальск и его Благоденствие» носит ярко выраженный сатирический характер. Говоря о бесшабашном пьянстве жителей города, о произволе властей, автор задается целым рядом риторических вопросов: «В самом деле, что стали бы делать ковальцы, куда девали бы они медленно-тянущееся время, чем заняли бы свою скуку, если им не пить и не тягаться своею пьяною силою? В самом деле, чем жили бы и зачем присылались городничие и исправники, если бы они не собирали дань и не смиряли строптивых и непокорных?»

Ссьльному Л. П. Блюммеру особенно бросается в глаза безграничное лихоимство сибирских чиновников, казнокрадство, подкуп ревизоров, алчность. Эти черты и характеризуют верхушку чиновничьей знати двух сибирских городов. Однако Багул под пером Л. П. Блюммера приобретает и свои особенные приметы: это город, отмеченный чертами «золотой лихорадки», подчиненный ее ритмам: «Особенно бойко шевелился Багул, когда, по окончании промысловой операции, в октябре месяце, съезжались сюда управители приисков и заводов; тогда шла сдача намытого золота, дележ полученных выгод, погоня за новыми местами и командировками в Петербург. Дружба не мешала хорошему знанию арифметики; корпоративное товарищество не мешало рытью ям товарищам, а все вместе обусловило усиленную деятельность». «Золотая лихорадка» порождает безудержную погоню за наживой. Экономический интерес рушит любые нравственные преграды. С блеском золота появляется стремление к безграничной роскоши, где теряется здравый смысл («мадам Эрнос посылает по почте в Париж мыть свои носовые платки…»). «Золотая лихорадка» порождает целую цепь страшных преступлений, беззаконий и сломанных судеб. Так, три «топоса» в романе Блюммера не случайно объединяет история одного преступления. Интригующе строится завязка сюжета — в холодный зимний день в проруби найден труп новорожденного ребенка. Скоро о преступлении казначея начинают подозревать жители города, в вине казначея уверен и городничий. Однако преступник остается безнаказанным, откупаясь от городских властей. Более того, в романе не происходит и нравственного покаяния преступника. Именно золото, для героев Л. П. Блюммера, становится стремлением и средством оправдания любых злодеяний: казначей, продавший за золото родную дочь, объясняет свой поступок тем, что для нее и старался.

Особенно динамичными, исполненными трагических коллизий, представляются главы, рисующие золотой прииск на Алтае и быт кабинетских крестьян, ставших после открытия месторождения золота приисковыми рабочими. В описаниях ужасов эксплуатации рабочих, постоянных штрафов и наказаний, физических расправ, полного беззакония в действиях не только начальника прииска, но и его помощника, младшего урядника Сунгурова, беспробудного пьянства рабочих чувствуется документализм романа, прекрасное знание Л. П. Блюммером действительной жизни алтайского прииска. Слабый протест, попытки бунта, постоянные побеги с приисков по существу ничего не меняют в этой безрадостной картине. Ощущая биографическую и фактическую основу материала этих глав, следует отметить явные следы знакомства писателя с приисковым фольклором. Недаром рабочие в романе Л. П. Блюммера не раз поют приисковые песни. Сам сюжет этих глав часто напоминает народные предания и легенды, записанные на Алтае А. А. Мисюревым («След беглеца Сороки», «Мужичок-хлопуша» и др.), и в целом, русский горнозаводской фольклор.

Отличительной чертой романа является и большое количество диалектизмов, как в речи повествователя, так и его героев, что, с одной стороны, приближает повествование к сказу, с другой — делает речь персонажей мало индивидуализированной. Главная функция слова в романе Л. П. Блюммера — создание сибирского колорита, часто писатель пользуется им чрезмерно. Одним из главных вопросов, обсуждаемых сибирской критикой и журналистикой в последней трети XIX века, связанных с дальнейшими путями развития сибирской литературы, приобретением ею самобытности, стала проблема создания жанра сибирского романа, так как именно этот жанр мог свидетельствовать о зрелости литературного процесса. Художественная практика Л. П. Блюммера во многом отвечала именно этим запросам сибирской культуры, хотя и частично, так как главным недостатком романа явился односторонне сатирический и во многом схематичный подход к изображению алтайской действительности.