1976

1976 – Увидело свет наиболее известное произведение Петра Николаевича Старцева (12 июля 1923, Барнаул – 17 августа 1994, Барнаул) – повесть «Рядовой». Автор не понаслышке знал, о чем писал. Он фронтовик, участвовал в боях рядовым стрелком, был разведчиком, с боями прошел Украину, Румынию, Болгарию, Югославию и Венгрию.

Повесть «Рядовой» автобиографична, она стала главным произведением Петра Старцева. Автор говорил: «Да, я сам всю жизнь был рядовым солдатом, рабочим, рядовым литературного цеха».  В повести действие происходит осенью 1942 года. Главный герой повести – Алексей Торопыгин, простой деревенский парень, превращается в настоящего солдата, закаленного испытаниями военного лихолетья.

Отрывок из повести: «Сердито рыкнув мотором, танк ринулся на Алёшку, и он снова побежал, тои дело виляя из стороны в сторону, опять стремясь к той, недостигаемой лесополосе. Бежал и чувствовал, что вся эта игра в догоняшки подходит к концу – сил больше не было, вещмешок за плечами стал непомерно тяжелым, ноги спотыкались о невидимые кочки. Оглядываясь на бегу, он каждый раз видел, что нацелившаяся на него правая гусеница танка все ближе и ближе. Холодно и зло поблескивая отполированным траками, она хищно изгибается при каждом повороте и уже норовит схватить за полу шинели, придавить ногу. Но не торопится, ждет, когда он совсем выбьется из сил и даст спокойно проглотить себя, раздавить, расшлепнуть. Ему опять что-то прокричал сверху немец, Алёшка не разобрал что: все внимание его было приковано к этой гусенице. Она тоже словно устала, выдохлась и сейчас плелась за ним след в след. Он поскользнулся, упал, и гусеница тоже встала, придавив, припечатав к земле приклад его снайперки, – он слышал даже, как треснуло ложе. Вскочил и попятился, теперь уже безоружный перед этой стальной махиной. Правда, в кармане была еще граната, но это уже на последний случай, когда они захотят его взять его и вылезут из танка.

Открылся люк водителя, из него выглянул немец, оскалил зубы, захохотал:

– Капут, рус? Капут?

Сверху кричал второй:

– Марш туда! Живо! – и показывал рукой к лесополосе, где виднелись танки.

Алёшка смахнул рукавом шинели пот с лица, упрямо тряхнул головой.

Немец наверху, должно быть, выругался по-своему, стал вылезать из люка. На ремне его Алешка увидел кобуру и тут вспомнил. Что за пазухой у него пистолет старшего лейтенанта Ганжерли. Взведенный, только нажми курок. Главное – не промахнуться…

Немец наверху так и не успел вылезти, повис на башне; водителя отбросило на сиденье, но кто-то третий там, в танке, еще был жив. Алёшка услышал удивленный возглас, возню и швырнул внутрь гранату.

До лесополосы бежал из последних сил. За ней был, похоже, настоящий лес, где никакие танки уже не страшны.

За первые деревца не то клена, не то дуба он схватился обеими руками, повис на них, переводя дух. «Ушел! Все-таки ушел!» Оглянулся. Танк-преследователь по-прежнему стоял посреди поля, из верхнего люка и щелей валил дым. А от дальней лесополосы уже несся на полном ходу еще один танк. «Теперь не возьмешь», – подумал он. Оторвался от деревцев, шагнул, и тут перед его глазами будто встал на дыбы огненно-красный зверь…»