1952

1952 – Тридцать лет назад писатель Виталий Валентинович Бианки навсегда простился с Алтаем, с Бийском, в котором жил с ноября 1918 года по сентябрь 1922 года. В наш край его занесли ветры революционных перемен. Весной 1919 года В. В. Бианки был мобилизован в колчаковскую армию «нижним» чином, свой офицерский чин прапорщика он скрыл, служил писарем в парке полевого артиллерийского дивизиона в Барнауле. Осенью 1919 года ему с семью рядовыми удалось бежать с фронта. В Бийске В. В. Бианки преподавал биологию в школе, стал одним из организаторов Бийского советского народного музея (ныне Бийский краеведческий музей носит имя писателя). В. В. Бианки был активным участником Бийского общества любителей природы, читал в Алтайском народном университете лекции по орнитологии, организовал две научные экспедиции на Телецкое озеро. Жители края гордятся, что автор знаменитой «Лесной газеты на каждый год» приобщался  к миру природы не только в родных местах, но и на Алтае.

«Лесная газета на каждый год» — оригинальный по жанру образец научно-художественной книги для детей. Процесс ее рождения был органически связан с периодом бурного освоения природных богатств молодой Советской страной. В такой же мере был он связан и с самой биографией писателя. «Лесная газета на каждый год» – книга о непрерывном круговороте явлений в живой природе. «Лесная газета» была написана в 1927 году и вышла в 1928 году, сразу же завоевав общее признание критики и читателей. С тех пор она выдержала одиннадцать изданий, прочно войдя в золотой фонд советской детской литературы. «Лесная газета» – книга первоначального знакомства детей с жизнью природы преимущественно средней полосы Советского Союза. В сезонной, круглогодичной смене картин жизни этой природы юный читатель знакомится с основными биологическими закономерностями и взаимосвязями.

Стремительно и захватывающе весеннее пробуждение земли, леса, воды. Неисчислимо многообразен круг непрерывно сменяющихся природных явлений в это самое радостное время года. Как передать всё это в книге ребенку младшего возраста? Как отразить в ней бурный ход событий? Здесь не годятся ни длинный рассказ, ни большой очерк. Они не передадут всей стремительности развертывающейся весны. Да и не только весна богата событиями. Каждое время года полно лесных новостей и происшествий. Как охватить их все разом и передать в движении? Как сохранить ощущение живой природы? Какую избрать для этого литературную форму?

И Виталий Бианки находит отличное решение сложной творческой задачи. Он смело и остроумно обыгрывает форму газеты, весело имитируя ее отделы, броские заголовки, ее жанровое разнообразие, периодичность выпуска номеров – всё, вплоть до публикации объявлений. Газетная подача разнообразнейших сведений – в виде телеграфных сообщений, последних известий, корреспондентских заметок — легко создавала ощущение злободневности и динамики происходящих в природе событий. Эта форма не только облегчала игровую имитацию, но раскрывала широкие возможности и для введения в «Лесную газету» подлинных материалов в корреспонденции ТАСС, писем юннатов и лескоров, обращений к пионерам и школьникам, вызывая у читателя ощущение подлинности и всех других материалов книги.

«КТО ЧЕМ ПОЁТ?

Слышишь, какая музыка гремит в лесу?

Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами.

Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.

Вот послушай, чем и как поют безголосые.

Лягушки на озере начали ещё с ночи.

Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли.

“Ква-а-а-а-а!..” – одним духом пошёл из них воздух.

Услыхал их Аист из деревни.

Обрадовался:

– Целый хор! Будет мне чем поживиться!

И полетел на озеро завтракать.

Прилетел и сел на берегу. Сел и думает:

“Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую”.

Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую, – то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только! Так разошёлся, что и про завтрак свой забыл.

А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:

“Безголосая я цапля! Да ведь и Аист – не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает”.

И придумала: “Дай-ка на воде сыграю!”

Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошёл по озеру громкий гул:

“Прумб-бу-бу-бумм!” – словно бык проревел.

“Вот так песня! – подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу. – Инструмент-то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?”

Хвостом упёрся, назад откинулся, размахнулся головой – как задолбит носом по суку!

Точь-в-точь – барабанная дробь.

Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.

Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жёсткая шея – тоненький-тоненький писк послышался.

Пищит усач, а всё напрасно; никто его писка не слышит. Шею натрудил – зато сам своей песнею доволен.

А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.

Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жёсткими крылышками, словно струна гудит.

Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.

Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков – длинные задние лапки коленками назад. На крыльях – зазубринка, а на ножках зацепочки.

Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает – стрекочет.

Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.

“Эх, – думает долгоносый Бекас под кочкой, – надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся… Эх! Была не была – полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!”

Выскочил из-под кочки, взвился, залетел под самые облака. Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка. Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветром перебирает.

И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял. А это Бекас.

Отгадай, чем он поёт?

Хвостом!»