Кривошеин Алексей Фёдорович

Жизнь Алексея Фёдоровича Кривошеина до Великой Отечественной войны

Семья Кривошеиных Фёдора и Надежды проживала в с. Тундриха. Затем, когда в семье уже подрастали двое сыновей, переехали в близлежащее с. Желтухино Тундрихинского сельсовета. Спустя некоторое время Кривошеины вернулись в Тундриху.

Алексей Фёдорович Кривошеин родился 17 (30) марта 1913 г. в с. Тундриха Тундрихинского сельсовета. Было их 5 братьев: Иван, Пётр, Алексей, Василий и самый младший Илья (1927 года рождения). Так случилось, что семья осталась без кормильца, а дети без отца. Жить без главы семьи было тяжело. Держали своё маленькое хозяйство, да перебивались случайными заработками. Алексей научился читать и писать. Совсем ещё юным пошёл работать в колхоз за трудодни.

В Тундрихе Алексей встретил свою первую любовь – Ляну Кузнецову. В 1932 г. родился сын Пётр, так в 19 лет Алексей Фёдорович стал отцом. Петр носил фамилию матери, но Алексей Фёдорович общался с сыном, всегда был в курсе всех его дел.

До войны А. Кривошеин жил в Барнауле, работал на первом хлебном комбинате.

30 мая 1941 г. Алексея Фёдоровича Кривошеина призвали в армию на 45 дней, на переподготовку, в 347-й артиллерийский полк 107-й стрелковой дивизии, сформированной на Алтае в 1939 г., когда на Западе разгоралась Вторая мировая война.

107-я стрелковая дивизия была лучшей в Сибирском военном округе. По итогам учений и инспекторской проверки нарком обороны маршал Советского Союза С. К. Тимошенко вручил ей переходящее Красное знамя за умелые действия в «оборонительных» и «наступательных» операциях, грамотное взаимодействие с другими родами войск, высокий моральный и патриотический дух. Всё это соответствовало действительности и получило подтверждение не только в учебных атаках, но и в настоящих сражениях. Девиз А. Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою» действовал.

Жизнь А. Ф. Кривошеина в годы Великой Отечественной войны

На фронте Алексей Фёдорович с июля 1941 г. Служил ездовым конной тяги батареи в 347-м артиллерийском полку 107-й стрелковой дивизии в первой батарее, 1-го взвода, в 1-м отделение. 10 октября поступил приказ отступать в сторону Калуги. Бойцы поставили свои пушки на повозки и тронулись дорогой. Расчет орудий и командир 1-го взвода побежали огородами, напрямик. Алексей Фёдорович с другими солдатами, тронули своих лошадей в галоп. Под Иваном Анисимовым была убита лошадь. Первая пара лошадей упала, следом – вторая пара. Падая, кони придавили Алексею правую ногу. Он снял с плеч свой карабин и стал стрелять по немцам. После этого побежал, куда отступала батарея. В шуме боя он слышал голос ездового Ухваткина, как тот просил Сталина спасти ему жизнь. «Сгоряча я не чувствовал ранения, как очутился на земле, – не знаю. Попытался встать на ноги и не мог. Голова не поворачивалась, правые рука и нога не двигались. Слышу разговор. Я затаил дыхание. Где был мой карабин в это время, не знаю. Подошли фашисты ударили меня, я потерял сознание. Очнулся в сарае. Возле меня сидели Анисимов Иван, раненный в правую руку, Сизов Николай. Здесь в сарае были солдаты из нашего полка. Сизов Николай (из Тальменского района) поворачивал меня с боку на бок. Врачей не было. Через несколько дней в лагерь пригнали новых пленных. Здесь я встретил Лебедева Александра из Барнаула, с которым мы вместе работали на хлебозаводе. Нас пригнали в Юхнов. Здесь стало еще хуже, русские полицаи ходили с плетьми и избивали пленных. Больным и раненым не было никакого лечения, единственным лекарством была своя моча. Мочой промывали раны, и пили ее. Многие умирали от голода и дизентерии.

Два фашиста поставили меня у двери на колени, один немец разговаривал по-русски. Тут же были два лагерных полицая – русских, которые требовали от меня, чтобы я молился, если беспартийный. «А если ты коммунист, то не будешь молиться. Скажи, есть ли среди пленных комиссары и коммунисты? Хлеба дадим». Я ответил, что никого не знаю, а богу молиться не могу, потому что правая рука не действует, ранена, а левой рукой молиться не умею. Эти немцы и полицаи били меня и других пленных, чтобы мы поскорее подохли».

Алексей Фёдорович вспоминал, как прибывающих в лагерь, независимо от времени года раздевали догола на дворе, остригали им волосы. У заключённых отбирались все личные вещи и документы. Затем час или более они дожидались пропуска через баню. После бани узникам выдавалась лагерная одежда, и они распределялись по блокам, где получали номера и винкели.

Подъём в лагере был в четыре часа утра. Заключённые, получив по ½ кружки холодного кофе без хлеба, выстраивались на улице для переклички. Поверка длилась 2-3 часа; в дождливые дни весной и осенью, а также в морозные дни зимой поверки умышленно затягивались. После этого заключённые отправлялись на работу, которая длилась 12-14 часов.

В дневную смену заключённым предоставлялся 30-минутный перерыв для приёма «пищи». Им выдавали по пол-литра воды с брюквой или картофельными очистками. В ночную смену перерыва не было, пищу выдавали только после возвращения с работы.

«За все время, сколько я пробыл в плену, не помню, чтобы немцы варили для пленных мясной суп. Однажды мы пришли с работы, а другие уже получали суп и удивлялись тому, что немцы кормят нас мясным супом. Получил этот суп и я, пришёл в барак, сел на нары, и вдруг кто-то крикнул, что нас кормят нашими братьями – русскими пленными. Если не верите, вот смотрите: человеческий ноготь в супе. И, правда, в супе был человеческий ноготь. Этот суп пленные вылили, вылил и я», – вспоминал Алексей Фёдорович в своём дневнике.

После дневной смены, узники выстраивались на вечернюю поверку, которая длилась более двух часов, затем получали кофе и 150–200 граммов хлеба.

Все мужчины лагеря № 1112 (в Австрии) работали на авиационном заводе. С июля 1942 г.на этом заводе стал работать и Алексей Фёдорович. До июля у него не поднималась правая рука после ранения и контузии. Он попал в группу Ланко Франца. Их было в группе шесть человек. Узники концлагеря вывозили из лагеря мусор от столовой и бараков на лошадях. Ланко Франц говорил по-русски и рассказал им, что он был конвоиром русских военнопленных в Первую мировую войну и научился от них говорить по-русски. Он говорил нам, чтобы мы не боялись австрийцев, что среди них есть много хороших людей, и они ненавидят Гитлера. Однажды, когда они вывозили мусор из гражданского лагеря, старый Ланко завел Алексея в проходную будку. В проходной ему дали полбуханки хлеба, а потом указали на стену. Алексей поднял голову и увидел карикатуру. Крупным планом изображены: Сталин, Рузвельт и Черчилль, сидят в кружок, играют в карты. У Сталина в руках все четыре туза, у Рузвельта и Черчилля – дамы, десятки, валеты, девятки. В 1943 г. Ланко сообщил, что под Сталинградом Красная Армия окружила и взяла в плен много немцев. Гитлер объявил траур, приказал всем надеть черные повязки. Все немцы в лагере надели чёрные повязки, носили их три дня.

Алексей Фёдорович Кривошеин вспоминал, как однажды он хотел повеситься, «скрутил себе петлю, а за мной наблюдал один белорус, уже пожилой мужчина, по имени Иван. Он стал говорить мне: «Сибиряк, зачем ты будешь себя губить? Ты задавишься, тебя закопают, как собаку, и никто не будет знать, за что ты погиб. Будем знать только мы, что ты задушил сам себя потому, что не мог выдержать фашисткой неволи. А может быть, ты сбежишь из плена и будешь партизаном, убьешь хоть одного немецкого солдата, все-таки сделаешь пользу нашему народу. Подумай об этом».

Как–то ночью в лагере убили одного русского полицая. Полицаев прибыло в лагерь 90 человек, они гоняли узников на работу. Убийство произошло в семнадцатом бараке. В этом бараке немцы проводили вербовку во власовскую армию. По-видимому, убийство произошло на этой почве. Из этого барака никто не пошел служить немцам.

Главными причинами смерти являлись недоедание, изнуряющий труд, очень плохие санитарно-гигиенические условия, вызванные размещением узников в огромном количестве, многократно превосходившем допустимое и систематические грубые издевательства над узниками со стороны штата лагеря. Над ними проводили опыты, сжигали в крематориях.

Узников, признанных неспособными к работе, ликвидировали. Каждый день в лагерях убивали до 50 человек, а то и более. Заключённых, время от времени, переправляли в другие лагеря смерти.

3 мая 1943 г. немцы погрузили в эшелон большую группу русских военнопленных и отправили во Францию, в город Марсель. Алексей и его друг Григорий Загребельный оказались в Марселе. В мае же их отправили в город Ним. В трёх километрах от Нима был немецкий аэродром. Во Франции узникам стало несколько легче в том отношении, что французы их поддерживали продуктами. Это делали так. Если сегодня узники работали в каком-либо месте, то завтра здесь находили свёртки из бумаги. Возьмёшь этот сверток, а там две картошки, виноград, или кусочек хлеба граммов двадцать – тридцать.

Алексей Фёдорович Кривошеин все тяготы лагерной жизни описал в книге «Из фашистких лагерей к французским партизанам», которая не была издана, но сохранилась в машинописном варианте и хранится в архивном центре.

Побег

Алексей Фёдорович крепко подружился с Григорием Ивановичем Загребельным. Сначала они не поладили, но время шло, а дружба крепла. Однажды Г. Загребельный рассказал, что слышал разговор немецких солдат, в котором часто употреблялось слово «партизан». Из этого разговора они сделали вывод, что где-то близко есть французские партизаны. Между собой друзья договорились, что если побег удастся, то они попросят помощи у французов – жителей того дома, где брали воду для немцев-конвоиров. Однажды ночью с 4 на 5 июня 1944 г. американские самолёты бомбили город Авиньон с большой высоты. Немецкие солдаты бегали, как сумасшедшие, но потом после отбоя затихли. Во время тревоги и после неё Алексей с Григорием наблюдали за немецкими часовыми. Ближний часовой свесил голову на грудь – уснул. Друзья решили воспользоваться моментом, и пошли насмерть. Они проползли от часового в метрах 20-30. Он спал, и Алексей с Григорием не убили его. В руке у Алексея была бритва, которую дал ему власовский пропагандист.

Все три года, проведённые в 13 немецких лагерях, – на оккупированной нашей территории, в Польше, Германии, Австрии, Франции, Алексей думал о побеге. Бежать удалось только этой июньской ночью 1944 г. в Авиньоне, во время бомбёжки американцами немецких военных объектов. Его и Г. Загребельного приютила ненадолго молодая француженка Марсель, жившая неподалёку от лагеря. Девушка, как выяснилось позже, была связной у партизан, симпатизировала пленным и жалела их. Она и дала беглецам карту Южной Франции, на которой указала точку, где находились партизаны. Теперь Кривошеин с Загребельным знали куда идти. «Единственным желанием было, – вспоминает Алексей Фёдорович, – добить немцев».

В Южной Франции деревни небольшие, несколько домов. Алексей с Григорием вышли к одной из таких деревень. На отшибе стоял дом, к нему и направились. Около дома средних лет мужчина запрягал мула в двухколесную повозку. Возле француза играла девочка лет трёх и лежала маленькая, с кошку, собачка. Француз не заметил Алексея, но собачка залаяла, девочка заплакала и показала на него. Француз выпрямился и повернулся лицом к Алексею. Кривошеин заметил, что он вздрогнул. Француз огляделся вокруг, никого больше не было, Алексей сел возле француза, тот тоже сел. Француз понял лишь такие жесты, как втягивание живота и движение челюстей, когда человек ест. Француз похлопал незнакомца по плечу и сделал знак рукой – «сиди здесь». Вернулся с двумя женщинами. Француз подал Алексею граммов тридцать хлеба и вареное яйцо. Кривошеин разломил хлеб и яйцо пополам, одну половину съел, другую положил в карман. Женщины показывали жестами: кушай всё, а он поднял два пальца, показывая, что двое. Одна женщина поняла, пошла в дом и принесла еще такой же кусочек хлеба и яйцо. Кривошеин снял свои ботинки и подал их французу, показывая на своё австрийское обмундирование, и попросил обменять это на гражданскую одежду. Но француз не понял. Среднего роста черноватая француженка стояла против них. Она и сказала: «Русс эмигрант». Француз подумал, что где-то здесь есть русский эмигрант. Кривошеин поднялся, подошёл к женщине и спросил, где живёт русский эмигрант? Он взял женщину за руку и показал жестом, что пойдём к русскому эмигранту. Женщина поняла меня. Кривошеин пошёл виноградником, а женщина дорогой.

Шли мы километра два, вышли к дому. Метрах в ста от дома пашут на конях два мужика, лошади запряжены не парой, а гуськом. Француженка показала рукой на мужчину, который водил лошадь и назвала его «рус». Когда Алексей подошел вплотную, увидел, что на нём родная красноармейская гимнастёрка довоенного образца. Подаёт ему руку и говорит: –«Здорово, русак! Задержал его руку в своей, и сказал: – Мы, как русские должны договориться, на русском языке. Вы должны мне помочь. Если у вас осталось хоть немного русского, то вы поможете, а ничего не осталось, – можете выдать меня немцам, награду получите, двадцать или сорок тысяч франков». Эмигрант встал на колени и заплакал. Он сказал, что я очень обидел его своими словами, что он много лет живет во Франции, и никто из русских не говорил ему таких слов. – «Мне нужна одежда, гражданская французская одежда. А мою одежду пленного возьмите и спрячьте». Он принес мне гражданские ботинки, черный берет, поношенные брюки, черный поношенный пиджак, рубаху, батон хлеба, 75 франков, бутылку виноградного вина, брезентовую сумку с полотняным ремнём на плече, как наш противогаз. Французы в таких сумках носят на поле продукты. Я тут же переоделся. Француженка посмотрела на меня и сказала: «Франс». Я попросил у эмигранта еще комплект гражданской одежды, но он ответил, что у него нет больше, придется обратиться к соседям. Он вернулся с таким же, как у меня комплектом одежды. В разговоре с эмигрантом выяснилось, что он из Ново-Николаевска (Новосибирска), что там у него остались братья и другие родственники. В первую мировую войну попал в плен к немцам, бежал во Францию и остался здесь жить. На Родину не вернулся потому, что после революции в России, во Франции была пропаганда, будто всех бывших пленных коммунисты вешают и расстреливают. Он побоялся вернуться, женился здесь, обзавелся хозяйством. Я рассказал ему о себе, и он был немало удивлен, что встретил земляка. Он спросил меня, куда я поеду жить после войны: в Америку или в Англию? Он не верил, что я собираюсь вернуться домой. А пока мы держим путь к французским партизанам, и я попросил его написать записку на русском и французском языках: «Добрые французы и француженки, помогите нам быстрее добраться к партизанам. Мы – русские, были в плену у немцев и сбежали из Авиньона». Эмигрант попросил меня, если останусь живой, то перед отправкой на Родину навестить его, ему хочется написать письмо своим родственникам в Сибирь, известить их, что он жив. Когда я вернулся к Загребельному, он лежал лицом вниз, глаза его были заплаканными. Я сказал: «Вставай, Украина, Сибирь пришла! Сбрасывай с себя Германию!» и подал ему сверток одежды. Место нашего привала присыпали табаком, который дала мне девушка, пришедшая из дома эмигранта. Запомнилось, что это селение называлось Каваён».

Во Французском отряде Сопротивления

Алексей Кривошеин и Григорий Загребельный поднялись в гору, решили отдохнуть в кустах у тропинки. Подкрепиться сырой картошкой. Вдруг услышали, что на тропинке в кустах кто-то шуршит. Появился мужчина в белой рубашке, чёрном пиджаке и чёрном берете с сумкой через плечо. Шел медленно, прихрамывая, вроде крадучись. Беглецы окликнули его: «Камрад!» Француз остановился, вздрогнул от неожиданности, и головой крутит, осматривается. Увидел мужчин, робко подошёл к ним. Друзья подали ему нашу бумажку (записку). Прочитав её, француз поздоровался с ними по-французски: «Рус камрад». Обнял и поцеловал каждого в щёку. Он указал на себя и сказал: «Партизано».

Позже капитан – испанец расспросил Алексея и Григория, как и когда, попали в плен к немцам. Они рассказали и дали ему свои домашние адреса в СССР. И попросили капитана – испанца сообщить в Москву о их местонахождении, чтобы в Москве и дома знали об этом. Капитан обещал выполнить это.

Партизанские отряды, которые боролись против немецких захватчиков, базировались в горах и лесных зарослях. Отсюда и название партизан – «маки» (от фр. maguis – заросли, чаща). Так наши солдаты сражались до конца войны в отряде «Маки де Ванту».

Советские военнопленные группами и в одиночку все чаще совершали побеги из лагерей и присоединялись к французским отрядам Сопротивления.

Утром Алексей и Григорий увидели, что в луже умывается упитанный, широкоплечий мужчина выше среднего роста, без рубашки. Я гляжу на него и говорю: – «А зачем тут этого борова-немца держат? Расстрелять его надо». Поляк перевел мои слова, а французы громко рассмеялись. Этот мужчина подошел к нам, поздоровался по-французски и поцеловал нас. Чех перевел нам: это не немец, а француз, командир всех партизан в округе по фамилии Бэин. Я извинился перед ним. Бэин решил отправить нас в Интернациональную группу № 4, командовал которой младший лейтенант Москито. В этой группе мы встретили трёх русских, бежавших из плена. Мы не знали их раньше, это были Дмитрий Благой, Егор Сироткин и Жорка, фамилия его не запомнилась. В группе были люди разных национальностей: французы, испанцы, поляки, чехи, сербы, индокитайцы, румыны, болгары, один итальянец, французский еврей. Знак отличия этой группы – красная лента на шее, сложенная вдвое. В Южной Франции партизаны «Маки Ванту» носили на левой руке красную повязку с надписью по-французски: «Рези станс Маки Ванту» и еще флажок своего государства. На нашей ленте шириной около пяти сантиметров была вышита желтыми лентами пятиконечная звезда. Серп и молот в середине, а по концам звездочки. Звездочки нам вышивали французские девушки. Мне вышивала девушка по имени Ману, та самая, что принесла в павильон чистое белье. «У Ману мать – француженка, отец – испанец», – так рассказывал Алексей Фёдорович Кривошеин.

В селе Мамбро немцы жестоко расправлялись с населением: расстреливали, насиловали женщин, били всякого, кого подозревали в связи с партизанами. Немцев выбили из Мамбро силами интернациональной группы, коммунистов и капитана-испанца. Село опять стало партизанским. Партизаны расположились на отдых. Собрались жители села. Они попросили интернациональную группу, в которой партизанил Алексей Фёдорович, чтобы представители каждой национальности исполнили свои песни на родном языке. Пели каждый по отдельности. Француз, испанец, итальянец, чех, поляк, югослав, негр, индокитаец, болгарин, румын. Дошла очередь до русских, а хороших певцов не оказалось. Решили спеть хором, впятером. Их попросили спеть партизанскую песню «По долинам и по взгорьям…» Оказывается, эта песня известна во Франции. Это был интереснейший концерт.

Не успели партизаны выспаться, как подошел к Алексею капитан Робер, разбудил и сказал, называя его по имени – Алексис: «Пойдём в разведку». Капитан Робер, Алексей и Жан пошли разведать, как охраняется немецкий военный склад, и если удастся приблизиться к нему и разбить. Вспоминает Алексей Кривошеин: «На пути попался дом. Зашли попить воды. Капитан Робер напился и подал мне посуду. Назвал меня: «Камрад рус», а хозяин не дал мне воды. Он рассказал, что в его доме недавно были немцы и русские (власовцы), которые при хозяине изнасиловали его жену и дочь. Капитан долго объяснял ему, что этот русский не виноват, наоборот, он бьет тех русских, защищает французов от них и немцев. Тогда только хозяин налил мне воды».

Они заняли огневую позицию на половине горы, разместились врозь. На мосту появилась легковая машина. Капитан Робер посмотрел в бинокль и сказал по-французски, что это немцы едут. Когда машина поравнялась с ними, Алексей бросил в неё гранату. В машине сидел немецкий полковник, три офицера и солдат – шофёр. Все оказались убитыми. Капитан Робер подобрался к машине взял в ней какую-то папку и когда возвратился к нам, поцеловал Кривошеина в щеку со словами: «Бон рус камрад». Он дал свисток – сигнал отхода, а Алексею и Жану приказал остаться и прикрывать отход огнём пулемета. Вскоре у моста появились две автомашины с немцами. Первая машина перешла мост, из нее застрочил крупнокалиберный пулемет по их засаде. Вторая машина тащила за собой сорока пятимиллиметровую пушку, в кузове сидели солдаты. Алексей прицелился в первую машину и дал по ней две короткие очереди. Машина загорелась, а пулемёт умолк. Кривошеин выпустил по ней три рожка патронов, сорок две штуки. Отходил в ту сторону, как указал капитан. Удобный выход был один, но его уже перехватили немцы. Пришлось взбираться по крутой скалистой горе на вершину. В камнях удобней укрываться от огня. Алексей Фёдорович дополз до скалы, но подняться на неё с пулеметом не хватало сил. Пулемёт забросил на выступ скалы и полез на неё, но, видимо, немцы заметили его, по камням защелкали пули. Полз долго, как ему показалось, выбился из сил. Уходил отсюда уже ночью. Скрывался в горах и в лесу двое суток. У подножия горы увидел два дома и решил подойти к ближнему. Он не знал, что из дома за ним давно наблюдают. Из дверей навстречу ему показались стволы винтовок и автоматов, потом вышли люди. Среди них Алексей увидел знакомое лицо француза из партизанской группы коммунистов. Он крикнул им по-русски: «Товарищи!», и по-французски: «Марус Алексис». Произошла радостная встреча. Алексей сказал, что хочет пить и кушать. Партизаны попросили у хозяина дома кусочек сыра, хлеба и фасольного супа. На вопросы Кривошеина партизаны ответили, что все живы, только кое-кто поцарапан, а его считали погибшим.

Алексей пошёл пешком в деревню Орел, где располагалась его группа. Когда он подошёл к деревне, увидел, на дороге стоят младший лейтенант Москито, капитан Робер и его друг Загребельный. Встретили, как родного брата. Загребельный заплакал, не утерпел и Алексей. Вечером собрались все французские офицеры. Командир партизанских групп Бэин сказал: «Награждаем вас французским крестом первой степени». Алексей стал отказываться от креста, но его убедили, что это не церковный крест, а французский орден, награда.

В освобожденном Авиньоне состоялся парад партизанских войск. Принимал парад французский генерал. Алексей шёл в первом ряду со своим напарником испанцем, во втором ряду шли Загребельный, Благой, Сиротин и Жорка. После парада шли колонной по улице, а на тротуарах стояли толпы жителей города, приветствовали партизан. Вдруг Кривошеин заметил знакомую девушку-француженку и сказал Загребельному, что это та самая девушка, которая дала нам карту, когда мы бежали с аэродрома. И попросил разрешения у Москито выйти из строя, и он разрешил. За ним последовал Загребельный. Выяснилось, что у неё было задание от партизан помогать бежавшим пленным. Девушку звали Марсель. Они побывали в её доме, поблагодарили всю семью.

В Карпантра прибыли части американской армии и английские войска. А наши партизаны располагались в школе. Вдруг зашли к нам три американских солдата и спрашивают русских партизан. Наши вышли во двор, пять человек, и встретились с ними. Оказалось, что среди американцев был один русский по имени Иван, фамилию Алексей не помнит. Иван рассказал, что отец увез его в Америку из России в шестилетнем возрасте, во время революции. Иван хорошо говорил по-русски. Он с удовольствием поехал бы на Родину, но боится, что его посадят в тюрьму русские коммунисты за то, что его отец сбежал из России. Русские партизаны посмеялись над этими страхами и ответили, что это ложь и клевета. Иван подарил Кривошеину свою фотографию, потом снял пилотку с американской кокардой и отдал её в обмен на пилотку Алексея. Кривошеин сказал, что его пилотка не советская, а французская, а он – «все равно от русского человека».

В октябре 1944 г. Кривошеин перешёл в Первый советский партизанский полк, узнав, что это соединение раньше других отправится в Советский Союз. Вместе с Кривошеиным только пятеро вступили в новое соединение, 80 человек остались в прежних формированиях. Полк под командованием Казаряна состоял на 70 процентов из армян. Армяне служили у немцев, утверждали однополчане Кривошеина. «Старожилы полка, русские: Липатов, Илюхин, Дутка, Афонин, Сергеев, рассказывали, что город Менде партизаны окружали три раза. На третий раз армяне перешли к партизанам».

В последних числах мая 1945 г. русским партизанам сказали готовиться к отправке на Родину. Алексей отпросился у командования полка съездить в Авиньон, попрощаться со своими товарищами – партизанами «Маки Ванту». Отпустили на три дня. В Авиньоне встретил подполковника Бэина, он шёл улицей в свою часть. Я сказал ему, что скоро мы едем на Родину, и я приехал попрощаться со всеми партизанами и с ним. Бэин предложил зайти в павильон, посидеть. Он взял по сто граммов виноградного вина и пастис. Пастис французы пьют с водой. – «Да, жаль вас, русских, что вы уезжаете домой. Большое спасибо русским за то, что помогли французам выгнать немцев с нашей земли. А кто нам будет помогать выгонять американцев из нашей страны? Вы, русские, живете далеко от нас, а американцы сами не уйдут». Я ответил, что вы, французы, сами выгоните американцев. Подполковник Бэин с грустью сказал, что опять придется менять свой военный костюм на партизанский.

Во Франции Алексей Фёдорович встретил Победу. Как ни звали Алексея Кривошеина боевые товарищи остаться на побережье Средиземного моря, на юге цветущей Франции с её сладкими виноградниками, он вернулся-таки в Сибирь.

«О, Франция – страна мираж,

Места здесь райскими зовутся.

Не вижу Родины в тебе,

Не нахожу в тебе собрата…»

При подписании акта капитуляции Германии 8 мая 1945 г. Франция была представлена как полноправный победитель. В этом смысле можно утверждать, что движение Сопротивления, которое олицетворял де Голль, позволило Франции, несмотря на военное поражение, сохранить высокий статус на международной арене.

Первый батальон, в котором воевал Алексей Кривошеин, прибыл в Бухенвальд в Восьмую ударную армию. Батальоном командовал уже новый командир. Здесь, в Бухенвальде, один армянин повесился, он был помощником командира взвода, три рядовых армянина, куда-то сбежали из батальона. После этих случаев весь батальон отправили в Среднюю Азию, в город Ленинабад, для проверки всего состава. После этой проверки Алексея взяли на военную службу в другую часть Советской Армии, расквартированную в Ленинабаде. Здесь Алексей Фёдорович служил с 6 июля 1946 по 1948 г.

За боевые заслуги Алексей Фёдорович Кривошеин был награждён четырьмя французскими наградами, советскими орденами и медалями за боевые заслуги.

Жизнь А. Ф. Кривошеина после возвращения домой

Дружба со школами

«В родной Барнаул я приехал 29 июня 1948 года и поступил на работу на Барнаульскую нефтебазу 10 августа 1948 года. И Гришу Загребельного, родную деревню которого на Украине фашисты сожгли, привёз с собой. Даже породнились потом, женившись на сёстрах», – вспоминает А. Кривошеин. Жену Алексея Фёдоровича звали Александра. В 1951 г. у них родилась дочь Любовь.

С Тундрихинской школой Алексея Фёдоровича связывала давняя дружба. В1970-е гг. он приезжал в школу, а лучшие в учёбе и общественных делах школьники, во главе с ветераном педагогического труда Валентиной Михайловной Жигульской приезжали к нему в Барнаул на встречу, которая состоялась в одной из школ. В память об этой волнующей встрече, Алексей Фёдорович подарил школе книгу «Против общего врага», в которой содержались и его воспоминания.

Ольга Ботьева, корреспондент газеты «Алтайская правда», в ноябре 2000 г. встречалась с Алексеем Фёдоровичем Кривошеиным. Ему исполнилось 87 лет. Её поразила в его доме удивительная чистота и порядок. «На кровати спит кошка. На стене – рядом с фотографиями жены и дочки – портрет Сталина в круглой рамке. Чуть подальше – икона Богородицы с младенцем.

После войны работал Алексей Фёдорович на барнаульских предприятиях слесарем, бондарем, кочегаром. Построил дом, вырастил дочь. Считает, что ничем особенным в жизни не отличился.

Ни на что Алексей Фёдорович не жаловался. «И дочь о нём заботится, и на государство он не в обиде. И Франция ему помогает: бывший участник Сопротивления два раза в год получает французскую военную пенсию. Горюет, правда, о том, что друзей уже нет. Да и у самого силы уже не те. Нынче вот малину не смог обиходить».

Алексея Фёдоровича часто приглашали в школу-интернат № 3. На встречах с детьми он рассказывал, как во Франции воевал. С этой школой он дружит многие годы. Их музею подарил как-то свой солдатский ремень. Да, говорит, в этот раз ремня своего там не увидел. А спросить постеснялся…».

Дети А.Ф. Кривошеина

Первый сын Пётр родился от гражданского брака с Ляной Кузнецовой в 1932 г., в Тундрихе.

Отец общался с сыном. Пётр носил фамилию матери. Всё свою жизнь Пётр Алексеевич прожил в родном селе Тундриха. Сейчас здесь проживают внуки Алексея Фёдоровича.

Дочь Мария тоже родилась в гражданском браке с Елизаветой Чащиной, в 1936 г., в с. Заплывино Тундрихинского сельсовета. Она проживает в городе Прокопьевске. Многие годы проработала на вредном производстве. Мария Алексеевна всегда поддерживала связь со своим отцом и очень гордится, что она Кривошеина. Она воспитала достойных детей: сына Владимира и дочь Светлану. Сын проживает в городе Кемерово, занимается исследованиями бабочек, организует персональные выставки. Светлана свою жизнь посвящает медицине.

Дочь Алексея Федоровича – Любовь Алексеевна – разыскивает сведения о своём старшем брате, который родился во Франции. Мать мальчика, названного Иваном (Жаном?), звали Ману (но имя это или фамилия отец никогда не рассказывал родившейся в 1951 г. дочери):

– «После гибели сына я сейчас осталась совсем одна. Поэтому и захотела найти хоть одного родного человека, о котором почти ничего не знаю…».

Эта информация была расположена на Форуме Поисковых Движений 23 января 2010 года в ИНТЕРНЕТЕ. Дочь Алексея Фёдоровича получила огромное количество откликов от французов. 31 января Любовь Джобава (Кривошеина) передавала всем участникам Форума свою признательность за помощь и поддержку в её поиске. Далее поиск был продолжен на ежегодной встрече Маки в департаменте Франции. Эта тема потеряла свою актуальность 29 марта 2010 года. Поиски не увенчались успехом. Сын Алексея Фёдоровича Кривошеина Жан проживает во Франции и носит другую фамилию.

Алексей Фёдорович Кривошеин умер 6 августа 2006 года в возрасте 93 лет г. Барнауле. Человек – легенда продолжает жить в своих детях и внуках.

Памятник русским партизанам во Франции

3 мая 2005 г. был открыт на парижском кладбище Пер-Лашез памятник русским участникам движения Сопротивления во Франции, созданный по проекту скульптора Владимира Суровцева и архитектора Виктора Пасенко и представляющий собой отлитую в бронзе фигуру участника Сопротивления в человеческий рост. Председатель Межрегиональной ассоциации русских ветеранов французского Сопротивления «Комбаттан волонтер» Олег Озеров сказал тогда, что установленный на Пер-Лашез памятник «служит символом единения всех русских, которые участвовали в Сопротивлении». «Всех нас в те военные годы объединяла ненависть к фашизму и любовь к Родине», – сказал ветеран, который во время войны попал в плен, бежал и сражался в партизанском отряде на юго-западе Франции. А на медали Сопротивления изображены две скованные кисти скрещенных рук: большие пальцы образуют латинскую букву «V» – начальную букву слова «Victoire» (победа). Скованные кисти рук можно увидеть и на бронзовом пятигранном знаке: эта эмблема стала символом всех, кто был отправлен в концентрационные лагеря. Бело-синяя лента этого знака олицетворяет благородство, духовную чистоту и веру в грядущее освобождение.

Литература

Опубликованные:

 Катина Пелагея Даниловна. Воспоминания об А.Ф. Кривошеине // Дебют. Тундриха, 2013. № 16. С. 16.

Пшеничникова Ольга Викторовна. Воспоминания о встрече в Тундрихинской школе // Дебют. Тундриха, 2001. № 8. С. 2.

Вигант Л. Записки солдата // Культура Алтайского края. Барнаул, 2015. № 2. С. 30–33.

Ботьева О. Французский партизан // Алтайская правда. 2000. 24 ноября. С. 5.

Против общего врага. Советские люди во французском движении Сопротивления. М., 1972. С.47–50.

Устные источники:

Тундрихинская библиотека-филиал № 15 Залесовской ЦБС.

Борисова Анна Федоровна, 1929 г.р.
Киннер Антонида Федоровна, 1922 г.р.
Кунц Татьяна Петровна, 1957 г.р.
Минеева Антонина Фёдоровна, 1929 г.р.
Полевод Мария Алексеевна, 1936 г.р.

Ресурсы сети интернет:

Движение Сопротивления (Франция) https://ru.wikipedia.org/wiki/

Маки (Вторая Мировая война) https://ru.wikipedia.org/wiki/

Памятник русским партизанам во Франции http://www.liveinternet.ru/community/1223849/post109089919/

Первая среди равных 5-я гвардейская Городская Краснознамённая, орденов Ленина и Суворова стрелковая дивизия 1 (бывшая 107-я стрелковая дивизия) altai.biblrub.ru/questions/get_file.pl?id=598

Французское движение Сопротивления http://kontinentusa.com/sovsem-nemnogo-o-francuzskom-soprotivlenii/