Знаменитые люди района, уроженцы

Косихинский район – родина Героев Советского Союза Александра Ивановича Донских, Ивана Ивановича Григорьева, Григория Ефимовича Береснева, Афанасия Спиридоновича Смышляева, Ивана Григорьевича Чернова.

В пос. Восход, втором отделении свеклосовхоза «Косихинский», жили и работали три Героя Социалистического Труда: Евдокия Федоровна Бабич, Анна Яковлевна Дробот, Владимир Николаевич Мерзликин. Последний был удостоен этого звания в 1976 г.за получение урожая зеленой массы кукурузы на силос по 500 центнеров с га. Он представлял партийную организацию Алтайского края на XXVII съезде КПСС.

Роберт Иванович Рождественский

Герман Степанович Титов

Степан Павлович Титов

Учитель, писатель и библиофил Адриан Митрофанович Топоров

(24.08 (05.09).1891–24.07.1984)

В Косихинском районе работал с 1915 по 1932 гг. писатель, литературный критик, просветитель, публицист, общественный деятель и один из создателей коммуны «Майское утро» (1920 г.) Адриан Митрофанович Топоров (1891–1984 гг.).

Под руководством Топорова коммунарам удалось наладить образцовый быт: чистые дома, хорошие дороги, Народный дом, детский сад, школа, столовая. В поселке, выросшем у окраины с. Верх-Жилино, не было заборов, замки отсутствовали не только на домах, но даже и на амбарах. И в школе учили не только грамоте, но и музыке, пению, рисованию, рукоделию, моделированию. В поселке работали школа, школьный театр, струнный оркестр, детский хор, краеведческий музей. Весь скот, за исключением птицы, был обобществлен, находился во дворах. Все коммунары, без исключения, питались в столовой. А в свободное время, ежедневно – в течение двенадцати лет – являлись участниками «громких читок»: Топоров, будучи в должности учителя, проводил с неграмотными и полуграмотными крестьянами чтения мировой классической и советской литературы. Записывал все, что говорилось мужиками и бабами затем при обсуждении прочитанных произведениях художественной советской прозы и поэзии 1920-х гг.(Зазубрин В. Я., Коптелов А. Л., Новиков-Прибой А. С., Пермитин Е. Н., Сейфуллина Л. Н., Тренёв К. А., Безыменскй А. И., Блок А. А., Вяткин г. А., Есенин С. А., Уткин И. П. и др.). Из классиков – только А. С. Пушкин.

В 1927 г. А. М. Топоров начал публикацию своих записей в газете «Звезда Алтая» (г. Бийск) и в журнале«Сибирские огни» (г. Новосибирск), а в 1930-е гг. выступил с книгой «Крестьяне о писателях» (М. : Госиздат, 1930), в которую вошла примерно треть собранных им высказываний. Это – первый и единственный в мире опыт крестьянской критики художественной литературы. Книга А. М. Топорова получила резонанс в СССР и за его пределами (США, Австралия, Швейцария, Польша и т. д.). A. M. Горький писал из Сорренто, что читал эту книгу, «захлебываясь от восторга». Чуть позже из Лозанны прислал растроганное письмо известный русский библиограф, руководитель Международного библиотечного института Н. А. Рубакин. Выход книги в разные годы положительно отметили литераторы и общественные деятели: Максим Горький, В. В. Вересаев, А. В. Луначарский, А. Т. Твардовский, С. П. Залыгин, В. А. Сухомлинский и др. Журналист А. Д. Аграновский, посетивший в 1928 г. коммуну «Майское утро», так оценил издание: «Белинские в лаптях! Невероятно, но факт. В сибирской глуши есть хуторок, жители которого прочли огромную часть иностранной и русской классической и новейшей литературы. Не только прочли, а имеют о каждой книге суждение, разбираются в литературных направлениях, зло ругают одних авторов, одни книги, отметая их, как ненужный вредный сор, и горячо хвалят и превозносят других авторов, словом, являются не только активными читателями, но строгими критиками и ценителями».

В 1937 г. А.М. Топоров был осужден по 58-й статье УК РСФСР («контрреволюционная деятельность»), прошёл шесть пересыльных тюрем и два исправительно-трудовых лагеря ГУЛАГа, а сама книга на суде фигурировала среди вещественных доказательств вины автора. В публикации второго и третьего томов книги автору было отказано Госиздатом, а ее рукопись уничтожена. Последний экземпляр полной рукописи книги был утерян родственниками писателя во время фашистской оккупации Старого Оскола. Издание «Крестьяне о писателях» было включено Главлитом в «Аннотированные списки политически вредных книг, подлежащих изъятию из библиотек и книготорговой сети».

Интерес к книге со стороны общественности и читающей публики возобновился в 1961 г., когда в космос полетел Г. С. Титов, который называл А. М. Топорова своим «духовным дедом» (родители космонавта были учениками алтайского просветителя в коммуне «Майское утро»).

Адриан Митрофанович Топоров был полностью реабилитирован в 1958 г.

В гг. Барнауле, Николаеве и в с. Верх-Жилино в честь автора книги Топорова открыты мемориальные доски. Его именем названы: улица в районном центре Косиха, библиотека в г. Старый Оскол.

С 2009 г. в Белгороде, Николаеве и в Алтайском крае проводятся Топоровские чтения.

«Крестьяне о писателях» (выдержки из книги)

Участник Великой Отечественной войны, прототип памятника советскому солдату в болгарском Пловдиве Алексей Иванович Скурлатов

(30.03.1922–03.11.2013)

Будущий участник Великой Отечественной войны, разведчик и связист, кавалер двух орденов Красной Звезды и многих других наград родился в с. Налобиха Косихинского района Алтайской губернии в простой деревенской семье, третьим из сыновей. Вспоминает: «Летом и осенью с утра до ночи в поле. Работы не боялся. Помню, три мешка на хребте носил: по одному на плечо и ещё на спину. И ничего – не переломился».

Сельский парень попал в армию в 1941-м, в 19 лет. Был зачислен в лыжный сибирский батальон в качестве разведчика. «Я, честно скажу, плохо уже помню подробности: только шум какой-то, туман в голове и… плакать хочется, плакать как ребенку. Там у меня в грудине «немец» сидит. Осколок у сердца. Врач почему-то не стал его вырезать. А он, «фашист», нет-нет да заболит. Напоминает мне про войну… Многие бойцы на лыжи встали впервые. А переходы были по 90 километров за ночь. И сразу в атаку. Такое, наверное, кроме сибиряков, никто бы не сдюжил».

О боевом крещении нашего героя, принятом 5 декабря 1941 г. в сорока километрах от Москвы, рассказывает советская песня «У деревни Крюково»: «немало под страшною ношей легло безымян­ных парней»… А Алексей попал тогда в госпиталь. После лечения он получил направление в отделение раз­ведки 234-го артиллерийского полка 188-й стрелковой дивизии. Командир отделения, сержант Скурлатов и еще четверо рядовых изучали места будущих сражений, засекали огневые вражеские точки, наносили их на карту. По отмеченным ими ориентирам впо­следствии производился артобстрел противника. Пятеро отважных смельчаков постоянно доставляли «языков» из-за линии фронта. Однажды, пересекая дорогу с захваченным немцем, нарвались на вражескую колонну. Один из бойцов вызвал огонь на себя, чтобы товарищи доставили «языка», а сам после яростной свинцовой пурги остался лежать у этой дороги.

Горькие минуты потерь дорогих друзей, однополчан сопрово­ждали воина Скурлатова все долгие годы войны. Один француз­ский писатель сказал о таких героях: «Вторую мировую выигра­ла русская кровь». В военной биографии Скурлатова немало драматических сюжетов. Два раза победил на фронте смерть русский богатырь Алексей Иванович Скурлатов. В 1942 г. в родную Налобиху пришла на него похоронка. Оплакали Алексея мать Мария Александровна и сестры Елена и Анна. А тут письмо: «Маманя, я живой!» «Меня в руку ранило, и надо было идти в санбат. Днем нельзя – немцы с самолетов расстреливают. Даже по собакам из озорства стреляли. И, раненые, мы пробирались ночами по реке трое суток. Пришли, а нас уже похоронили», – вспоминал ветеран.

И ещё раз война хоронила Алексея Ивановича: «Вторая «похоронка» пришла после боя под Ленинградом. Меня разорвавшимся снарядом засыпало землей так, что видны были лишь голова и рука. Пролежал в этой «могиле», наверное, сутки. А потом пробегавшая мимо медсестра увидела вдруг, что глаза у солдатика моргают! Вот так меня и вытащила». Несколько месяцев провел в госпиталях, а мать, Анна Никаноровна, получив две похоронки на сына, рыдала, ни на секунду не забывая последнего сыночка. Ведь двое других погибли еще раньше: Иван – в Финскую, Егор – в Японскую. А позже, получая письма из госпиталей от раненого или контуженого сына, опять рыдала, но уже от радости, от счастья.

8 сентября 1944 г. полк пересекал Румыно-Болгарскую границу. Советских солдат болгары осыпали цветами, подавали им блюда с фруктами, вино, их славили, им дарили улыбки счастья и любви. Служба во взводе управления и связи дивизии познакомила Алексея Ивановича с болгарским солдатом Методи Витановым, который хорошо знал расположение подземных и воздушных коммуникаций связи. Вместе восстанавливали связь между двумя болгарскими городами – Софией и Пловдивом, вместе отдыхали. Методи восхищался богатырской силой Алёши, который танцевал, кружа на своих плечах друзей Мишу и Ваню. По воспоминаниям болгарца «Алёша был рослый, плечистый, с русым чубом, чистыми синими глазами, весельчак»…

В 1957 г. в Пловдиве решили поставить памятник советскому солдату. Почему болгарский Алёша – вылитый Скурлатов в молодости, сейчас уже точно никто не вспомнит. Может, скульптор видел, как Алексей катает на себе болгар? В общем, 17-метровая статуя оказалась похожа на Алексея Ивановича так сильно, что его болгарский друг Методи Витанов однажды написал на постаменте: «Альоша». Написано было мелом, а из души не стерлось – с тех пор каменного воина никто иначе не зовет.

Историю о том, как в 1970-е гг. Витанов решил найти русского друга, знает каждый в Болгарии. В марте 1974 г. он через журнал «Огонёк» обратился к советским воинам-связистам, помогавшим болгарам восстанавливать телефонную связь между Пловдивом и Софией, рассказал историю памятника Советской армии в Пловдиве, объяснил, почему памятнику дано имя «Алёша», и просил откликнуться советского солдата, с которым его свела война.

В 1980 г. в доме отдыха алтайского города-курорта Белокурихи судьба свела учителя из Свердловска Л. Голубева и рабочего Овчинниковского ремзавода А. Усольцева, коллегу Скурлатова. Так совпало, что по телевизору «запели» песню «Алёша». Голубев сказал Усольцеву, что давно ищет героя этой песни, на что Усольцев ответил: «Я работаю вместе с фронтовиком, который считает себя этим самым Алёшей». Вскоре Голубев списался со Скурлатовым, попросил его фотографию и переслал ее в Болгарию. В ответ Витанов написал: «Я нашел тебя, Алёша!» В итоге, в 1982 г. Алексей Иванович поехал в гости к болгарам. «Встречали как министра, – посмеивается Скурлатов. – В Пловдиве вся площадь была запружена людьми, хор пел песню. Мне сказали, что я – символ дружбы двух народов. Ну, символ, так символ». Встретились бывшие связисты, болгарин и русский, через 38 лет, после долгих поисков Алёши, ор­ганизованных Методи и красными следопытами одной из школ города Свердловска под руководством учителя Голубева. Со слезами на глазах стояли они, уже седеющие, у величественного монумента – пловдивского памятника советскому воину-освободителю «Альоша». И где бы ни встречали Алексея Ивановича болгары, там непременно звучала песня Эдуарда Колмановского на стихи Константина Ваншенкина «Алёша» – «песня-раздумье, песня-баллада», по словам композитора.

Горожане улицами выходили смотреть на русского ветерана. Его путь к «каменному Алёше» забрасывали розами. Скурлатов стал почетным гражданином болгарского Пловдива. Сила любви и уважения была такова, что спустя годы, когда местные политики попытались снести памятник, именно жители Пловдива отстояли «Алёшу». В прямом смысле: когда один из политиков предложил снести памятник как наследие коммунистов, горожане установили на горе Бунарджик круглосуточные дежурства. И народ победил: памятник Алёше в Пловдиве находится в отличном состоянии. Тысячи граждан до сих пор приходят к нему в день освобождения Болгарии от фашистских захватчиков и приносят цветы.

Дочь фронтовика, Нелли Алекссевна, в 2007 г. побывала в Болгарии: «приглашали отца, но он не решился поехать – здоровье не то. Но до сих пор по вечерам просит меня рассказать об этой поездке, видимо, скучает… Нас возили на кладбище, где похоронены советские воины. Болгары очень гордятся тем, что «ни одна болгарская пуля не ранила ни одного русского солдата». А на кладбище похоронены только те, кто умер в госпиталях, получив ранение до вступления Советской армии на территорию Болгарии. Могилы все ухожены, с надписями, у каждой плиты цветы. К ним приставлен специальный человек. Перед отъездом, уже в Софии, всей алтайской группой мы возложили две корзины цветов к монументу Советской армии в честь павших. До сих пор консул Болгарии каждое 9 Мая звонит нам в Налобиху и поздравляет папу».

Но не только в Болгарии гордятся Алёшей – любят и уважают его на Алтае. В 2010 г. семья Скурлатовых переехала в новый большой дом, легендарного земляка лично навещал губернатор Александр Богданович Карлин. В новой школе в с. Налобиха, построенной по Губернаторской программе «75×75», создан «Музей Солдата Великой войны» – музей Алёши. Несколько лет назад шефство над «человеком-памятником» взяли ребята из военно-патриотического клуба «Русские витязи».

…На фронте Алексей достойно выполнил свой воинский долг, защищая Родину, служил в разных родах войск. И в мирное время сеял, пахал, убирал урожай, готовил сельхозтехнику к работе на полях, руководил цехом на Овчинниковском мотороремонтном заводе, был экспедитором, словом, он всегда там, где необходимы были его опыт, навыки, знания, смекалка, богатырская сила. К боевым наградам ветерана – медали «За доблесть и отвагу в Великой Отечественной войне», орденам Красной Звезды и Великой Отечественной войны – в мирное время добавились трудовые: медали «За трудовую доблесть», «За освоение целинных и залежных земель», грамота Министерства сельского хозяйства, награды местного значения.

Его продолжение – дочь, внуки – Андрей и Татьяна, правнуки – Настя и Маша, Алёша, Арсентий. Подрастая, младшее поколение изучает свое родовое древо, гордится своим легендарным прадедом, а песня «Алёша» стала семейным гимном.

В день 90-летнего юбилея А. И. Скурлатов был награжден самой высшей наградой родного края – орденом «За заслуги перед Алтайским краем» I-й степени.

Алексей Иванович Скурлатов ушел из жизни 3 ноября 2013 г.

Мастер машинного доения ООО «Конный завод «Глушинка»
Галина Ортвиновна Шаховцева

(8.06.1961)

На IV краевом слете лучших операторов машинного доения были озвучены исторические максимумы алтайского животноводства, в числе которых – рекордный надой (в 2010 г. 3732 кг), а также, пик продуктивности дойного стада (к началу второго десятилетия XXI в. – вырос на 744 кг). Имя мастера, впервые в истории региона надоившего за год от каждой из закреплённых коров по 8321 кг молока – Галина Ортвиновна Шаховцева из ООО «Конный завод «Глушинка». Она – единственная «восьмитысячница» 2010 г.

Мать Галины Ортвиновны тридцать пять лет добросовестно трудилась в отрасли животноводства: дояркой и телятницей. Ее пределом были четыре тысячи. Бабушка – передовая работница колхоза, всегда в почете.

За внушительные трудовые успехи Галина Ортвиновна награждена почетной грамотой Министерства сельского хозяйства Российской Федерации (2010 г.) за подписью заместителя министра.

Край искренне гордится трудовой династией работящих женщин, позабывших себя за трудом.