Традиции и обряды мордвы Алтая

На Алтае в связи с большим переселением народов из Поволжья образовалась много моноэтнических поселений, в том числе мордовских сел. До наших дней сохранились не все: часть исчезла (с. Межгорное Тальменского района), часть приняла более поздних переселенцев – русских (с. Инюшово, с. Матюшово Тальменский район), часть мордвы подселилась в руские села (с. Думчево Залесовского района, с. Шадринцево Тальменского района). В чистом виде существуют мордовские села в Залесовском районе с. Борисово, где проживает мордва-эрзя, и Большой Калтай, где проживает мордва-мокша.

Традиционным жилищем мордвы является дома-пятистенки, состоящие из жилой избы, горницы и сеней.

Свадебные обряды. В свадебных традициях мордвы переплелись исконно мордовские обычаи и элементы, заимствованные у русского населения. До замужества девушки ходили с непокрытой головой, просто заплетали косы. Отсутствие платка на голове говорило о том, что она не замужем. Существовал специальный обряд повязывания платка невесте, это уже было на свадьбе, когда невесту уводили из-за стола в отдельную комнату, где и проводили обряд. Участвовали в нем 4-5 человек со стороны жениха (и ни в коем случае не со стороны невесты): сваха, родные и кто-нибудь из приглашенных. Мужчины, в том числе жених, к этому обряду не допускались. По традиции невеста должна была несколько раз сбросить платок в знак того, что ей не хочется принимать тяжелую женскую долю. Если она сбрасывала платок больше трех раз, приглашали жениха, и тогда окончательно повязывали платок и выходили к гостям. Во время повязывания платка пели песню на родном мордовском языке. Косу делили на две части и заплетали две косы, тогда как в девках носили одну. Разделение косы символизирует то, что у девушки отнимают «девичью волю». Платок завязывали на затылке, а сверху надевали «обруч» из веревки. Платок невеста выбирала сама. Орнамент не содержал никаких традиционных вышивок или росписей. Традиционным был лишь цвет платка – как правило, красный.

Приданое у невесты (скатерти, постельное белье и т. п.), которое она готовила с того дня, как ее сосватали, забирали за день до свадьбы. Занимались этим ребята, девчата. Несли все добро (весело, с песнями под гармошку) в дом жениха, где их встречали, приглашали за стол. Ради шутки они могли украсть за столом ложку, и даже не одну, и потом отнести ее невесте. Говорили: сколько ложек украдут, столько и детей будет. Но хозяева, узнав об этом, могли за праздничным столом во время торжества положить шутникам одну ложку на двоих. На самой свадьбе невеста из своего приданого дарила свекру и свекрови, например, по рубахе, гостям — «кому метра два товару, кому рубаху» и т. п., а жених за все это платил.

За день до свадьбы жених и невеста не виделись. Этот день был банным. Что касается жениха, то он просто ходил в баню перед свадьбой, а вот над невестой, как говорили в простонородье, «издевались»: если была зима, то ее в бане закидывали снегом, если лето, обливали холодной водой. В этом принимали участие подружки невесты, они же и готовили баню и вообще помогали невесте перед свадьбой. Приходили они за три дня до свадьбы. В это же время проводился и обряд, который называли «кашей»: мать невесты приглашала на кашу. Каждый приглашенный приходил в гости с «чугункой» или кастрюлей, наполненной кашей. В центре этой емкости была посудина с маслом, чтобы смазывать кашу. Вся эта посуда оставалась у невесты, чтобы приехавшие на следующий день жених и его родственники могли по ее количеству оценить количество родни у невесты.

Когда ехали за невестой, везли с собой трехлитровую банку самогона и «лукшу» – пирог, который пекли родители и родня со стороны жениха. Рецепт лукши был следующим: заводили густое сладкое тесто и делали 7 слоев: на первом из теста клали заранее подготовленную массу на основе взбитых яиц, наподобие блинов, потом пшенную кашу, затем опять яичную массу, мясо и опять яичную массу. а сверху все украшалось различными фигурками из теста.

На свадьбе невеста была одета в платье с вышитым воротничком, манжетами, хотя одежда могла быть и без вышивки. Вышитая одежда была признаком роскоши и позволить себе ее могли богатые сельчанки. Невеста готовила свой свадебный наряд сама. Вышивали, как правило, белые рубахи зелеными, красными, синими шерстяными нитками. Изображался уже ставший традиционным какой-либо растительный мотив: листики, цветочки и т. п. Если у невесты не было платья, она надевала юбку с кофтой. Фаты не было. Из украшений невеста надевала много бус, серьги, широкий вышитый пояс. Свидетельница была одета почти так же, как невеста, но у нее поперек груди была лента.

В первый день свадьбы жениха и невесту укрывали большим платком, под которым они находились значительную часть времени, пока гости гуляют.

На второй день «бесились», блиновали. Существовал шуточный обряд: когда пекли блины, в дом тащили сани, на которых находились бревна для растопки печи. Дрова кололи в доме. Печь блины начинали, когда приезжала невеста. Когда пекли блины, специально закрывали трубу, чтобы дым шел в дом. Все это и называлось — «беситься».

«Сорили» тоже во второй день. В дом заносили солому и разбрасывали ее вместе с деньгами. Невеста, прежде чем выметать сор, должна была выкупить веник; если веник вырывали из рук невесты, она вторично его выкупала. Разбрасывали повсюду, и в собирании участвовали жених, невеста, сваха.

Гуляли, как правило, три дня, на второй и третий день все события происходили на стороне жениха, а гости и родители со стороны невесты не принимали в них никакого активного участия. Гулянья могли продолжаться и больше трех дней, и меньше: кто как мог себе позволить.

Колдовство и разные поверья. Очень интересно у населения с. Борисово во сочетание православия с верой в колдунов, причем виды колдовства могут быть различными. Так раньше существовали так называемые ведуны, которые «воровали» детей, т. е. после того, как они поколдуют дети умирали. Колдовать они могли также и на молодых на свадьбе, как об этом рассказывала Н. Ф. Немечкина, известная раньше в селе как бабка-повитуха. Колдуны с виду были обычными людьми, но, когда они начинали колдовать, их душа превращалась в какую-либо птицу и улетала, при этом тело оставалось на месте. Если это происходило в темное время суток, был заметен синий дым и искры. Попадали в дом и вылетали из дома они через трубу.

Колдунами могли быть как мужчины, так и женщины, хотя чаще это были женщины. Они могли передавать свое искусство по наследству., например, бабка – внучке или детям; могли передавать передавать взрослым, но это бывало редко. Считалось, что если колдунья не передаст свое колдовство, то она будет умирать в муках. Е. Ф. Кочеткова рассказывала о том, как однажды хоронили женщину, известную в селе колдунью, когда уже опускали гроб в могилу, он сорвался с веревок, и она упала головой вниз. Это, по словам информатора, была ей карой за ее деяния.

Давайте теперь обратимся к мордовской мифологии. Верява, по мнению, А. И. Рябовой, была матерью леса. И когда человек рубил дерево, то он обязательно просил у Верявы помощи, если брал воду, то тоже просил помощи или даже разрешения.

Домовой – это существо, без которого не бывает ни одного дома, ни одной семьи. Он может предупредить хозяев дома о надвигающей угрозе, т. е. поступает как защитник семьи, домашнего счастья.

Похороны и поминовение усопших. Похоронные обряды мордвы-эрзя с. Борисово также имели свои особенности. В гроб покойника клали березовый веник, стружку и белый лен. Хоронили на третий день, т. к. считалось, что три дня после смерти покойник еще слышит. Три дня, которые покойник был дома, на него молились. Провожали усопшего в последний путь всей деревней.

В мордовском селе есть бабушки, которых в народе называют «монашками», потому что они проводят обряд отпевания покойника, поют на поминках и т. д. Участвую в этом практически все бабушки, которые приходят на поминки. Молодежь не участвует. Основной текст молитв поем «монашка», остальные вступают лишь там, где необходимо. Закончив петь, садятся за стол. Поминки принято справлять на 9, 20 и 40-й день со дня смерти и потом на 1 год.

Каждый, кто приходит на поминки, приносит с собой что-нибудь из продуктов к поминальному столу – обычно какую-нибудь стряпню, например большой пирог, булочки. Мордва практически никогда не поминает усопших водкой или другими крепкими напитками, ни за столом, ни на могилке: считается, что покойник не разрешает. Раньше это правило соблюдалось очень строго. Из напитков принято поминать квасом. На поминальном столе нельзя держать вилки, можно только ложки. По завершению трапезы хозяева дарят каждому ложку и тарелку, чтобы человек потом, когда будет есть из этой тарелки, поминал умершего.

Суеверия. Когда шли на суд, то в карман можно было положить свиной пятак. Можно было защититься и молитвой. Или, когда уже почти пришел на суд, наступив на первую ступеньку, нужно сказать: «Кто мою слюну проглотит, тот и меня судит».

Крестины ребенка. Крестила ребенка бабка-повитуха, происходило это в доме родителей новорожденного. Ребенка окунали в святую воду, читали при этом молитву и давали имя. На крестинах присутствовали еще и крестные (кумовья), они приносили с собой: крестная – рубашку, крестный – крест. На обеде в честь крестин присутствовали родители ребенка и кумовья, которые приносили с собой что-нибудь к столу. Родители пекли специально по этому поводу большой пирог, и в конце трапезы, перед тем как съесть его, ребенку желали всего самого лучшего, выпивали рюмку и затем съедали пирог.

Источник:

Овчарова М. А. Состояние и сохранность традиций культуры мордвы в селах Залесовского района / М. А. Овчарова, П. В. Проскуряков // Залесовское Причумышье. – Барнаул, 2004. – С. 69-76.